А я мимо проходил...
Было погожее зимнее утро. Стрелки на часах сообщали, что сейчас двенадцать часов ноль семь минут. В другое время зимой утро недостаточно погожее, так как сейчас яркий диск солнца стоит довольно высоко, чтобы в его свете можно было не тыкаться в неизведанные предметы обстановки, а отражение в зеркале довольно подробно может доложить смотрящему о его внешнем облике. Также утро было погожим от того, что на небе не было ни облачка, поэтому оно было по-особенному чистым (такое явление может быть только зимой).
Котэ перевалился на подоконнике с одного бока на другой – стекла окон позволяли создавать тепличный эффект для любителей попреть на солнышке, что весьма удобно. И этим с непременным усердием пользовался котэ. Приоткрыв один глаз, он осмотрелся. Взгляд начал свой путь от листвы денежного дерева, растущего из горшка неподалеку, потом он плавно перетек на белые кружевные занавески. Не особенно задержавшись на них, перешел на стол с компьютером, откуда лилась мелодичная тихая музыка, прошелся по настенному зеленому ковру, шкафу, украшенному искусственной листвой, устремился к открытой двери в комнату, однако с той стороны не было слышно ни звука и не видно никакого движения, так что глаз мог удовлетворенно закрыться, чем он не преминул воспользоваться.
«Тик-так, тик-так» - сообщили часы несколько сот раз, после чего последовало переползание котэ чуть в сторону, куда до этого успело переместиться солнечное пятно. Однако, во время данного процесса в его голову пришла идея сходить на разведку. Но, разумеется, дальше данная идея не получила развитие: мохнатое тело лежало в тепле и уюте под мерное «тик-так» часов и тихий оркестр динамиков.
Заставить же спящую пушистось оставить дислокацию и переместиться на места охоты смогли два бескомпромиссных фактора: солнечный свет перетек на стену (а лежать на стене, согласитесь, довольно затруднительно), а также извечный предатель всего живого – бурбулирующий желудок. Мягкое приземление на пол и бесшумное продвижение в сторону дверей сопровождались отчаянным зеванием и ужасными обидами, как на издевательское солнце, так и на бессовестный желудок.
Миновав двери в ванную и туалет справа, а также коридор слева, котэ явил свою персону на второе по степени полезности и приятности помещение в этой квартире. Справа тарахтел ящик со всегда свежим мясом и рыбой, а также холодным молоком, кефиром и ряженкой. Прямо – дверь на лоджию, где солнце светит утром. Простым утром, когда еще слишком рано, чтобы было желание просыпаться и искать теплые места. Достав из ящика пакет молока и вытащив из полки печенье, котэ уселся на стул и принялся за утреннюю трапезу. В день подобных трапез насчитывалось до десяти, однако, вопреки мнению большинства, у полосатого мохната от такого распорядка ничего не слипалось и не трескалось.
Слизнув крошки с усов и лап, котэ с грустью поглядел на пакет молока, но, переборов бесконечным усилием самого себя, поставил его обратно в БТЯ (Большой Тарахтящий Ящик), развернулся и двинулся обратно в комнату. Теперь источником тепла будет мерно жужжащий серый ящик (ЖСЯ) под монитором. Взгромоздив свои телеса на данный атрибут уюта и тепла, котэ сладко зевнул, потянулся и, распластавшись как на ящике, так и на столешне стола, провиснув животом в пространство между ними, заснул вновь.
Котэ перевалился на подоконнике с одного бока на другой – стекла окон позволяли создавать тепличный эффект для любителей попреть на солнышке, что весьма удобно. И этим с непременным усердием пользовался котэ. Приоткрыв один глаз, он осмотрелся. Взгляд начал свой путь от листвы денежного дерева, растущего из горшка неподалеку, потом он плавно перетек на белые кружевные занавески. Не особенно задержавшись на них, перешел на стол с компьютером, откуда лилась мелодичная тихая музыка, прошелся по настенному зеленому ковру, шкафу, украшенному искусственной листвой, устремился к открытой двери в комнату, однако с той стороны не было слышно ни звука и не видно никакого движения, так что глаз мог удовлетворенно закрыться, чем он не преминул воспользоваться.
«Тик-так, тик-так» - сообщили часы несколько сот раз, после чего последовало переползание котэ чуть в сторону, куда до этого успело переместиться солнечное пятно. Однако, во время данного процесса в его голову пришла идея сходить на разведку. Но, разумеется, дальше данная идея не получила развитие: мохнатое тело лежало в тепле и уюте под мерное «тик-так» часов и тихий оркестр динамиков.
Заставить же спящую пушистось оставить дислокацию и переместиться на места охоты смогли два бескомпромиссных фактора: солнечный свет перетек на стену (а лежать на стене, согласитесь, довольно затруднительно), а также извечный предатель всего живого – бурбулирующий желудок. Мягкое приземление на пол и бесшумное продвижение в сторону дверей сопровождались отчаянным зеванием и ужасными обидами, как на издевательское солнце, так и на бессовестный желудок.
Миновав двери в ванную и туалет справа, а также коридор слева, котэ явил свою персону на второе по степени полезности и приятности помещение в этой квартире. Справа тарахтел ящик со всегда свежим мясом и рыбой, а также холодным молоком, кефиром и ряженкой. Прямо – дверь на лоджию, где солнце светит утром. Простым утром, когда еще слишком рано, чтобы было желание просыпаться и искать теплые места. Достав из ящика пакет молока и вытащив из полки печенье, котэ уселся на стул и принялся за утреннюю трапезу. В день подобных трапез насчитывалось до десяти, однако, вопреки мнению большинства, у полосатого мохната от такого распорядка ничего не слипалось и не трескалось.
Слизнув крошки с усов и лап, котэ с грустью поглядел на пакет молока, но, переборов бесконечным усилием самого себя, поставил его обратно в БТЯ (Большой Тарахтящий Ящик), развернулся и двинулся обратно в комнату. Теперь источником тепла будет мерно жужжащий серый ящик (ЖСЯ) под монитором. Взгромоздив свои телеса на данный атрибут уюта и тепла, котэ сладко зевнул, потянулся и, распластавшись как на ящике, так и на столешне стола, провиснув животом в пространство между ними, заснул вновь.
-
-
03.03.2011 в 16:50бедный ребенок...